В глазах обывателя, окончившего среднюю советскую школу, а затем ВУЗ, Бах,
прежде всего композитор органной музыки, а для подавляющего большинства
из когорты случайных слушателей классики - автор токкаты и фуги ре минор.
В действительности, если опираться на данные сайта,
посвященного творчеству И.С.Баха, он написал за свою не очень долгую
по сегодняшним меркам жизнь более 1000 произведений, среди которых можно
обнаружить любую музыку от мессы до сюиты. Если обратиться к списку "CD
классической музыки для начинающих" журнала
"Gramophone", который безусловно отражает предпочтения западной публики,
то в списке рекомендуемых для домашней коллекции произведений Баха мы обнаружим:
Бранденбургские концерты (см. недавний обзор), Кантаты N78,82,140, 147,
Гольдбергские вариации, Мессу си минор, Страсти по Матфею, и лишь затем
пресловутую Токкату и фугу ре минор, а завершают короткий список скрипичные
концерты. Несмотря на то, что для меня лично этот список "необходимых"
произведений весьма сомнителен, тем не менее, он включает не только "популярные",
часто исполняемые произведения Баха, но также и знаковые для западной культуры,
особенно с точки зрения исполнительского искусства.
Скажем, Гольдбергские вариации попали в этот список благодаря фантастическому
триумфу в 1955 году диска с записью Гленна
Гульда. Этот виниловый диск, как говорили в то время, был у каждой
романтичной американки (неужели таковые существовали?). Дебют одного из
самых известных и скандальных пианистов ХХ века совпал по времени с послевоенной
эпохой, поколению которой хотелось слышать не просто что-то новое, а что-то
совершенно новое - например, рок-н-ролл вместо джаза. И в данном случае,
дебют Гульда был как нельзя кстати. Потрясающее в техническом смысле исполнение
арии длительностью около двух минут и 31 вариации, из которых самая длинная
6 с половиной минут, а самая короткая 29 секунд, подействовало как шок
на неподготовленные в смысле обширного музыкального образования молодые
американские мозги. Действительно, исполни Гульд Бранденбургский концерт
так же виртуозно широкой популярности у немузыкальной общественности он
бы не сыскал никогда. А так в буквальном смысле по капельке, по ложечке,
- послушала американская девочка одну вариацию секунд на 45, удивилась,
отдохнула часика два, и еще послушала, потом еще и еще и, глядишь, стала
слушать Баха промежду рок-н-роллов. Второе, самое важное для сумасшедшей
популярности этого диска в США - виртуозность исполнения. Не секрет, что
любая американская "сельская" школа имеет свой доморощенный если не симфонический,
то хотя бы струнный оркестр. Вообще, взгляд американцев на музыкальную
культуру довольно прост - если есть скрипка чего бы на ней не сбацать.
И бацают, причем, не песни ковбоев, а самого что ни на есть Шуберта или
Бетховена. Качество исполнения соответствующее, и поэтому, можно представить,
что слышит рядовой американец с самого детства. Это в Европе существует,
а от нее и к нам перебрался стереотип, - чтобы играть классическую музыку
надо много учиться, сначала в спецшколе, потом в консерватории. Обусловлено
это тем, что в основном мы слышим в залах, по радио или ТВ исполнение очень
высокого качества и всякие дураки, бездари и выскочки в этой сфере изничтожаются
сами собой, так как крестьяне и пролетариат эту музыку не слушают вовсе,
а те кто слушает разбираются в ней очень хорошо, не на уровне критиков,
а на уровне слуха - звучит не звучит. Ухо то привыкло к хорошему исполнению.
У американцев в этом смысле разделения никакого нет слушают все подряд
и всё подряд - например может тетка обожать Баха и от рэпа тащиться. Баха
она любит как воспоминание юности, - что-то пилила из него в школьном оркестре,
а рэп - просто клево. И вот появляется диск, на котором знакомый ей с детства
Бах исполнен как-то не так, это новая, другая музыка, музыка из другого
мира с другой планеты, так тут, в Канзасе не играют, и она никогда ничего
подобного ни по какому всеамериканскому радио, ни в исполнении заезжего
пианиста из Оклахомы в прошлом году не слышала. Так Америка была впервые
потрясена силой исполнительского мастерства, это потом у нее были и Горовиц
и Растропович и остальные виртуозы, вывезенные из других стран. Своих они
производить научились токмо сейчас, а в формировании слоя потребителей
такой музыки безусловно большую роль сыграл Гульд и Гольдбергские вариации
в его исполнении. Кстати он перезаписал их спустя более 20 лет после первого,
"культового" исполнения, но увы, того же впечатления не произвел. Очевидно,
что дело не в технических особенностях "безпедальности" и "нонлегатности"
о которых любят писать специалисты, возможно, уже не было того юношеского
порыва, в котором полностью отсутствует сознание собственной значимости,
оглядка на карьеру или опыт. Узнать нам это точно вряд ли удастся, но "историческая
дебютная запись 1955" года должна быть не только в доме молодой романтичной
американки, но в любом доме где ценят и понимают музыку.
Теперь от общих слов, которые важны просто для того, чтобы решить стоит
разыскивать и купить этот компакт или нет, к более детальному описанию,
которое будет интересно любителям музыки.
Компакт можно купить только у одного производителя
"Sony Classical". Хитрые японцы смекнули давно, что Гульд как и Бах вечен
и скупили права на все его записи, даже на те, что хранятся в личном архиве
у наследников. Теперь они каждый год выпускают по тому, ранее не опубликованных
записей. В Москве большинство томов этой серии можно купить в любом приличном
магазине CD. Монофоническая запись 1955 года подверглась ремастерингу по
фирменной 20 битовой технологии Sony "Super bit Mapping", что при очень
небольшом фоновом шуме, который совершенно не мешает прослушиванию, дает
невероятный реализм воспроизведения.
Ария исполнена прозрачно и аналитично, для Гульда (которым он еще станет)
в слишком медленном темпе, но очень проникновенно. Первая вариация, возвращает
нам настоящего Гульда, очень быстрого и аналитичного. Во второй вариации
впервые слышно как Гульд подпевает сам себе в пассаже где нужно сыграть
легато, которым он пренебрегает. Это часто будет повторяться, особенно
в медленных вариациях, что придает особый шарм (торжествуйте владельцы
high-end'a вам будет слышно все - и стоны и вздохи!). Пятая вариация исполнена
на одном дыхании необыкновенно цельно и свободно. Пятнадцатая - просветленный
разговор с самим собой. Невозможно себе представить, чтобы пианист в 23
года играл с такой внутренней силой, с какой обычно начинают играть после
50. Но это ему удается. Двадцатая вариация впервые открывает нам то качество
Гульда, которое наиболее всего ценят его почитатели - умение создавать
новый непривычный звук. Он возникает как некий продукт виртуозной, может
быть, сверхвиртуозной игры. Рояль звучит очень непривычно, как какой-то
новый, еще неизвестный доселе инструмент. Сначала это вызывает неприятие,
но чем дальше, тем больше хочется слушать, потому, что это прекрасно. Вариация
21 открывает нам вокальные возможности Гульда, которые сливаясь с размеренной
музыкой дают необыкновенное ощущение сопричастности исполнителю и открытости
строения музыкального рисунка. Самая длинная, 25 вариация технически исполнена
превосходно, но очевидно, что внутреннего напряжения на 6 с половиной минут
не хватило и, прекрасная вариация осталась, увы, без глубокого внутреннего
содержания, хотя и с хорошо выверенным драматизмом. Aria da capo, завершающая
произведение, возвращает нас к просветленной аналитичности и самоуглубленности.
На компакт-диске в дополнение к Гольдбергским вариациям помещены две фуги
из Хорошо темперированного клавира, что можно рассматривать как подарок,
хотя разница в два года отделяющих эту запись от дебютной хорошо заметна
по манере исполнения. Гульд в них громок, грубоват и напорист. Хотя это
явно излишне. Хочется отметить, что представленная точка зрения является
глубоко личной, и не может претендовать на профессиональный разбор.
1998 Василий Исаков
